«Ангстрем» сегодня и завтра

— Вас называют эффективным менеджером, который должен оптимизировать работу компании. Какие меры Вы принимаете, чтобы повысить эффективность производства и сократить его издержки?

— Для понимания, в каком состоянии находится предприятие, мы провели несколько специальных аудитов бизнес-процессов и производства, в т.ч. с привлечением ведущих мировых экспертов в области микроэлектроники. Основной их рекомендацией была модернизация производственной линейки, замена изношенных элементов инфраструктуры и оптимизация управления компанией. Мы уже пересмотрели стратегию обеспечения предприятия материалами и ресурсами, поступающими как с внешнего, так и с внутреннего рынков, а сейчас пересматриваем стратегию закупок под конкретные заказы. Все эти меры позволят существенно сократить расходы на производство. Параллельно мы работаем над повышением выхода годных кристаллов. Что касается маркетинга и продаж, то мы решили пересмотреть продуктовую линейку, убрав из нее нерентабельные изделия и увеличив долю высокорентабельных продуктов (экспорт и внутренний рынок). По внутреннему рынку сейчас идет пересмотр отпускных цен на ряд ключевых продуктов в сторону их повышения.

— Валерий Дшхунян является признанным авторитетом в микроэлектронной отрасли. По сообщениям прессы, его новая позиция будет способствовать выработке эффективной стратегии научно-технического развития компании. Какие задачи он будет решать на новом посту?

С целью наиболее полного использования своих знаний и понимания рынка Валерий Леонидович фактически совмещает работу в должности председателя Совета директоров и руководителя проекта, связанного с перспективными научными разработками, в т.ч. создания прорывных технологий в области электроники для жестких условий эксплуатации. Валерий Леонидович собрал уникальный коллектив экспертов в этой области, полностью обеспечивающий решение задач проектирования приборов и создания технологий их производства в России.

— Можно ли оценить, какая часть продукции «Ангстрема» идет на открытый рынок, а какая на рынок, регулируемый государством? Какова доля экспортных поставок?

— Около 25% оборота компании — это экспортные контракты. Около 40% — внутренний рынок, цены на котором определяются договорами. Оставшиеся 35% — это госзаказы, где различные министерства и ведомства, а также государственные предприятия жестко контролируют структуру цены. Конечно, есть еще и определенные условия по ценообразованию, но в целом по этому сегменту маржа не очень большая.

— «Ангстрем» работает на рынках стран ЮВА. Каковы его особенности?

— Рынок ЮВА очень цивилизованный и конкурентный. Клиенты требовательны к качеству продукции и к срокам поставки. При этом самая большая конкуренция — ценовая. С другой стороны, для рынка ЮВА характерно наличие большого количества «клонов». Это электронные изделия, т.н. private labels, которые в точности копируют продукцию крупных компаний, но стоят значительно дешевле из-за отсутствия наценки «за имя» и подтвержденных гарантий качества.

— За счет чего изделия «Ангстрема» конкурируют с зарубежными аналогами на открытом рынке? Ведь по основным техническим характеристикам, кроме расширенного температурного диапазона, продукция «Ангстрема» существенно отстает.

Во-первых, на «Ангстреме» производится ряд изделий, в т.ч. для эксплуатации в жестких условиях, у которых нет аналогов по ряду показателей, или же иностранный аналог стоит намного дороже и не экспортируется. Что касается качества и технических характеристик массовых продуктов, то, согласитесь, если бы продукция «Ангстрема» отставала по каким-то характеристикам, ее не покупали бы. Но ее покупают, поскольку она полностью соответствует заявленным спецификациям заказчика. Мы поставляем за рубеж довольно-таки широкий спектр продукции: светодиодные драйверы, высоковольтные транзисторы, схемы управления питанием, другие изделия общим числом до 100 наименований. Наличие устойчивого спроса на нашу продукцию как раз говорит о ее конкурентных технических характеристиках и соответствии высоким стандартам качества.

— «Ангстрем» в равной мере развивает всю линейку продукции, или какому-то направлению отдается предпочтение?

— В настоящее время мы специализируемся на ряде перспективных направлений: электроника для жестких условий эксплуатации, силовая электроника, светодиодные и ЖКИ-драйверы, микросхемы управления питанием литий-ионных аккумуляторов. В этих областях мы сможем и отечественный рынок обеспечить продукцией, и получить неплохие перспективы для ее экспорта. Преимущества нашей продукции в ее стоимости, совместимости с зарубежными аналогами, уникальности. Целый ряд изделий силовой электроники, например, сверхвысоковольтные транзисторы, радиационно-стойкие схемы, запрещен к импорту в Россию. Наша продукция используется в аппаратуре специальной радиосвязи, транспортной инфраструктуре РЖД (сверхвысоковольтные транзисторы), энергетике (переключатели), в продукции предприятий Минобороны, Роскосмосе (аппаратура для жестких условий эксплуатации) и т.д.

Дополнительно мы развиваем интеллектуальную составляющую, которая является уникальной и создает добавочную стоимость. Мы внимательно следим за мировыми трендами и готовим ряд перспективных разработок, с которыми выйдем на рынок в ближайшие годы.

— Дизайн-центр компании работает только на нужды компании или выполняет заказы сторонних организаций? Какие средства тратятся на разработку?

— В настоящее время наш дизайн-центр загружен разработкой исключительно собственной продукции.

Вложения в R&D обычно зависят от реализуемого проекта. К примеру, на развитие электроники для жестких условий эксплуатации в рамках проекта «Ангстрем-плюс» (строительство линии с топологическими нормами 0,25…0,35 мкм) на дизайн направлено около 30% бюджета проекта — мы уже сейчас занимаемся разработкой продукции под новую линию, которая будет запущена в 2012 г.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом проекте.

— За последние 10 лет «Ангстрем» накопил огромный опыт по разработке и производству радиационно-стойких компонентов и стал признанным российским лидером в этой области. Проект «Ангстрем-плюс» — это создание современной линии производства электронно-компонентной базы (ЭКБ) для жестких условий эксплуатации по технологии «кремний на сапфире» и топологии 0,35…0,25 мкм на пластинах диаметром 200 мм.

Расчетная стоимость проекта, включающего проектирование и строительство новой линии, составляет 1,3 млрд руб. По 50% от этой суммы в проект вложат акционеры «Ангстрема» и государство через дополнительную эмиссию акций предприятия. В результате эмиссии доля государства в акционерном капитале «Ангстрема» увеличится до 40%.

В рамках технической реализации уже ведется проектирование чистых помещений и необходимой для производства инженерии. Технический этап завершится к концу этого года, а чистые помещения и вся необходимая инженерия будут построены весной 2011 г. В октябре будущего года мы планируем запустить производство. Его мощность составит 50 тыс. пластин диаметром 200 мм в год. В производстве будут использоваться российские технологические материалы. Предприятия Роскосмоса уже ориентируются на этот проект и рассчитывают с его помощью полностью удовлетворить свои потребности в современной ЭКБ, применяющейся в жестких условиях эксплуатации.

Технологию «кремний на сапфире» начали использовать в космических и специальных изделиях 25 лет назад. Сапфир, применяемый в качестве изолирующей подложки, имеет целый ряд преимуществ по сравнению с используемым в обычных изделиях кремнием, кремний-германием и арсенидом галлия. Микросхемы получаются более долговечными и имеют высокую устойчивость к радиации, что делает их наиболее подходящими для оборудования космической связи и навигации, а также инфраструктуры атомной промышленности. Кроме того, у этих микросхем очень малый ток утечки, что обеспечивает высокое быстродействие и малое потребление.

Проект получил полную поддержку государства: он был одобрен на заседании научно-технического совета Минпромторга, его поддержали отраслевые предприятия Роскосмоса. В соответствии с поручением замминистра промышленности и торговли Юрия Борисова департамент радиоэлектронной промышленности Минпромторга рассмотрел и поддержал проект «Ангстрем-плюс», предусмотрев его бюджетное финансирование на 2011—2012 гг. в рамках ФЦП «Развитие ЭКБ и радиоэлектроники».

— А как это направление развито на мировом рынке — насколько ваша компания будет конкурентоспособна?

— Новая линия будет отвечать самым современным мировым стандартам в области разработки и производства ЭКБ для жестких условий эксплуатации.

В настоящий момент на мировом рынке существует всего несколько компаний, освоивших подобное производство. Мировой лидер в этой области — корпорация Peregrine Semiconductor (Сан Диего, Калифорния) — сегодня выпускает изделия по топологии 0,25 мкм на пластинах диаметром 150 мм. Их совместный проект с IBM по строительству новой линии с топологией 0,18 мкм, о котором было объявлено в мае, выйдет на проектную мощность лишь через 2—3 года. Плюс еще несколько лет они будут подтверждать тестами надежность изделий, произведенных по новым нормам. Все это время наше производство будет на уровне самых современных в мире.

— Каково, на Ваш взгляд, состояние рынка микроэлектроники в России?

— Темпы роста электронной промышленности в последнее десятилетие увеличились: Минпромторг даже рапортует о том, что в кризис рынок микроэлектроники показывает плюсовую динамику. Вот только достигается это в основном за счет роста рынка госзаказов, куда закрыт доступ зарубежным компаниям, а также из-за исключительно низкого стартового уровня. При этом объем самого рынка электроники в России по-прежнему пренебрежимо мал. В основном, из-за того, что российским микроэлектронным заводам работать не для кого: в России практически не осталось тех производств электронной техники, которые были в СССР. По различным оценкам, доля России на мировом рынке электроники не превышает 1%, составляя около 9 млрд долл. Это оценка Минпромторга всей электронной аппаратуры, включая потребительскую электронику. Если говорить о российском рынке полупроводниковых компонентов, его объем составляет около 1,2–1,3 млрд долл.

Даже если принять во внимание, исходя из официальной статистики, что производство электронных компонентов в России ежегодно увеличивается примерно на 10%, российские ЭК в денежном выражении составляют только 40% от общего потребления данного вида продукции в ВПК и лишь 5% — в гражданской продукции. Таким образом, в обоих сегментах налицо преобладание импортной электроники.

По сложившейся традиции крупные предприятия имели свою компетенцию и не конкурировали между собой, участвуя в единой цепочке производства электронной техники и приборов. Появившийся рынок заставил всех конкурировать, в частности, в экспорте. Всего в России существует не более 10 полупроводниковых производств, включая опытные линейки. Все они пытаются закрепиться в своей нише и инвестируют в техническую модернизацию. Позиции российских дизайн-центров традиционно сильны на мировом рынке: обладая современным инструментарием САПР, они способны разрабатывать любые дизайны приборов на конкурентных условиях (в схемотехнике и топологии). Уже сложилась практика, когда зарубежные производители электроники (Израиль, США, Тайвань, КНР и др.) заказывают в России разработку интегральных схем, а также библиотек элементов для проектирования и IP-блоков.

— Сегодня на отечественных предприятиях внедряются линии для производства микросхем по проектным нормам 130 и 90 нм. Где обучается персонал для работы на этих производствах? Какова стоимость освоения производства по технологиям 130 или 90 нм?

— Обучение персонала производится, как правило, на предприятии, продающем лицензии и технологии. Так, часть наших сотрудников прошла дополнительное обучение в Дрездене на одной из фабрик AMD.

Стоимость освоения производства — десятки миллионов долларов. Стоимость покупки лицензии и оборудования — свыше 1 млрд долл. Для подготовки к производству необходимо покупать средства разработки и платить за их использование, обучать персонал и т.д. Этот процесс сродни запуску автозавода большой мощности.

— Какова примерно должна быть серия микросхем, выпускаемых на таких линиях, чтобы производство было рентабельным?

— Для поточного производства самым эффективным способом загрузки является выпуск монопродукции. Например, любому автозаводу всегда будет гораздо эффективнее выпускать одну марку автомобиля одного цвета в одной комплектации. Яркий пример — «Форд-Т». С тех пор законы массового производства не изменились. Таким образом, для микроэлектроники самым эффективным является выпуск монопродукции на всю производственную мощность.

Рентабельность зависит не от серии, а от количества маршрутов, которое проходит изделие при изготовлении. На «Ангстреме» примерами рентабельного производства являются схемы криптографической защиты; линейка «кремний на сапфире» («Ангстрем» — единственный в России производитель по этой технологии); продукция на БМК, а также другие уже упоминавшиеся изделия.

— Практически все российские производители конечных изделий предпочитают по возможности использовать зарубежные компоненты. Как Вы думаете, отставание в качестве преодолимо или мы отстали навсегда?

— Вопрос качества также связан с объемами производства. Дело в том, что приемлемый уровень качества намного проще поддерживать на больших сериях, чем на малых. А для российского рынка характерна как раз малосерийность продукции. Выйдем на большие объемы — сможем эффективнее поддерживать необходимый уровень качества.

— Существует ли внятная государственная концепция развития российской электроники? Создается впечатление некоторой ее хаотичности. Например, планируется вложить миллиарды в Сколково, но при этом прозябают ВУЗы, где готовятся кадры, в т.ч. для Сколково. Государство не инвестирует компании, уже разрабатывающие микросхемы.

— Прежде всего, необходимо создать «среду обитания», пригодную для развития микроэлектроники, которая будет стимулировать развитие остальных связанных с ней звеньев: производство материалов, сборку и пр. Пока еще самым ценным ресурсом у нас является интеллект разработчиков, которые могут создавать конкурентную продукцию. Следовательно, необходимо, в первую очередь, создавать им условия для работы, патентовать их изобретения и использовать в современных электронных изделиях.

Нашим разработчикам негде применить свои навыки: в России нет серийных производств с топологической нормой менее 0,5 мкм. При этом, как правило, самые лучшие дизайн-центры как раз и возникают вокруг фабов, обеспечивая также их загрузку. В условиях, когда российское производство отстает от разработки, требуется дополнительная программа по его развитию.

Нигде в мире микроэлектроника не существует без госвложений и господдержки. Необходима скорейшая реализация конкретных экономических шагов, поддерживающих и стимулирующих развитие отрасли. Очень сложно убедить чиновников в необходимости серьезных вложений с большим сроком возврата инвестиций. Но если этого не делать, микроэлектроники у нас просто не будет. А только тот, кто обладает технологией полупроводникового производства, способен обеспечивать все потребности собственной промышленности. В противном случае многие приборы в России купить или произвести скоро будет просто невозможно либо затраты на их приобретение превысят все разумные пределы. К примеру, блок памяти орбитального аппарата, состоящий фактически из нескольких микросхем, которые потенциально могут быть спроектированы и произведены в России, иностранные компании сейчас продают нам за десятки тысяч долларов. И мы покупаем, т.к. собственное производство отсутствует.

— С одной стороны, процесс глобализации, похоже, необратим, в т.ч. в электронике. К тому же, по всей видимости, неотвратимо и вступление России в ВТО. С другой стороны, часто приходится слышать о поддержке и формировании национальной, российской электроники. Как одно увязывается с другим?

— Нет никакого противоречия: в странах, которые вступили в ВТО, есть своя микроэлектроника, которая активно развивается. Просто там создан и стимулируется соответствующий рынок сбыта продукции, чего у нас пока не сделано. Вступление в ВТО поможет нам активнее выходить на внешние рынки, что станет стимулом выпуска и конечных изделий, особенно с высокой добавленной стоимостью за счет интеллектуального вклада. Так что мы как раз заинтересованы в открытии рынка.

— «Ангстрем» вкладывает средства в подготовку кадров? Работают ли на вашем предприятии студенты, и каковы формы их участия в его деятельности?

— «Ангстрем» традиционно поддерживает отношения с МИЭТом — мы ежегодно заключаем трехсторонние договора («Ангстрем» — МИЭТ — студент) на обучение десятков студентов по разным специальностям и формам обучения за счет «Ангстрема». А это — миллионы рублей. На самом предприятии уже давно существует аспирантура, благодаря которой обучающиеся получают максимальный эффект в результате сочетания учебы и производственной деятельности. Сегодня «Ангстрем» оплачивает обучение более 40 студентов МИЭТа, которые будут работать на предприятии после окончания ВУЗа. Студенты профильных факультетов уже работают на кристальном производстве, в управлении главного технолога предприятия, в дизайн-центре. Мы ведем переговоры об оплате обучения и привлечении студентов и аспирантов к нам на завод из МГУ, МАТИ, МФТИ, МИЭМ, МГТУ им. Баумана, МИРЭА.

— Каким видит себя «Ангстрем» в долгосрочной перспективе — скажем, через 5 лет?

— Через 5 лет «Ангстрем» станет крупным научно-производственным центром с системой производственных линеек, охватывающей весь спектр технологий от 1 до 0,065 мкм (65 нм). У нас появится широкий ряд технологических процессов, а также мощные дизайн-центры, производящие продукцию для всех сегментов рынка в России и за рубежом. «Ангстрем» будет оказывать производственные услуги как интеллектуальная полупроводниковая фабрика-партнер российских дизайн-центров.

Материал подготовили Владимир Фомичев и Леонид Чанов