Еще несколько лет назад все было просто и понятно: дистрибьютор продавал, разработчик разрабатывал, производитель производил… Но как-то незаметно привычный порядок вещей нарушился. Уже никого не удивляет, если компания-разработчик занимается дистрибуцией, а дистрибьютор создает контрактное производство. И все же петербургская дистрибьюторская компания «Макро Групп» выделяется из этого ряда. Помимо дистрибуции и контрактного производства компания осуществляет инжиниринговую деятельность (в её портфеле немало разработок). Совместно с Электротехническим университетом «Макро Групп» основала научно-технический центр и, наконец, недавно открыла лабораторию MGLab по работе с продукцией Xilinx. Согласитесь, столь разносторонняя деятельность — достойный повод для подробного рассказа о компании. Мы уверены, что интервью с Дмитрием Велеславовым, председателем совета директоров «Макро Групп», будет интересно нашим читателям.
— Дмитрий Александрович, для начала расскажите, пожалуйста, об истории создании компании «Макро Групп».
— Историю компании «Макро Групп» можно условно разделить на два периода: с 1994 по 2001 гг. и с 2001 г. по настоящее время. Первый период — это работа в качестве представительства иностранных компаний, сначала — британской Macro Group, а затем американской Avnet. А в 2001 г. «Макро» стала независимой компанией и стратегию развития пришлось формулировать практически с нуля. Как сейчас видно, решения развивать прямые дистрибьюторские линейки в определенных сегментах, а также работать на рынке гособоронзаказа оказались верными. Кстати, статус «второго поставщика» мы получили одними из первых, уже в 2002 г.
Назову основные направления компании:
– дистрибуция. Мы продолжаем развивать это направление и за счет новых вендоров, и за счет выхода на новые рынки, и за счет комплексности услуги. Помимо электронных компонентов мы начали развивать поставку материалов для их производства, например, нитрид-галлиевых пластин для СВЧ-электроники;
– контрактное производство;
– полупроводниковая светотехника;
– инжиниринговые услуги.
Структура компании во многом похожа на структуру других ведущих дистрибьюторов на нашем рынке. Отмечу только, что у нас есть свой ноу-хау — отдел развития целевых клиентских групп. Он призван вести комплексную работу с ключевыми клиентами в важных для нас сегментах рынка, под которые сформирован конкурентоспособный продуктовый портфель.
Другая важная структурная состав-
ляющая — наличие собственных представительств. «Макро групп» имеет сегодня пять офисов: в Москве, Чебоксарах, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге и Новосибирске.
— Какому из названных Вами направлений уделяется наибольшее внимание? Можно ли сказать, к примеру, что дистрибьюторский бизнес хорошо отлажен и уже не требует пристального внимания, а контрактное производство только развивается и потому нуждается в повышенном внимании?
— Поставка электронных компонентов — это та составляющая, которая всегда требует активного внимания. Во-первых, конкуренция серьезная, во-вторых, невозможно создать идеально отлаженную машину и успокоиться на этом. Рынок очень динамичен и требует постоянной вовлеченности в процесс. Тот, кто думает, что можно заключить пару-тройку франчайзинговых соглашений с вендорами и почивать на лаврах, глубоко ошибается. Постоянно меняется расклад сил, происходят слияния и поглощения, меняются условия дистрибьюторских контрактов, появляются новые игроки и новые сегменты рынка…
Но с другой стороны, «Макро Групп» сегодня сосредоточена на развитии новых направлений. В первую очередь, это именно контрактное производство. В ближайшее время мы запустим собственную линию поверхностного монтажа. В этом направлении ведутся серьезные работы. Вторым направлением, важным для нас и остро востребованным, является открытие сети технических лабораторий MGLab.
— Если говорить о дистрибьюторской деятельности, то планируете ли Вы расширение списка вендоров? Если планируете, то какими соображениями руководствуетесь?
— Мы каждый год прибавляем к своему портфелю несколько новых линеек. Руководствуемся вопросами емкости рынка для конкретного товара, заинтересованностью вендора российским рынком, степенью полноты нашего продуктового портфеля, а также комплексностью поддержки наших заказчиков.
— Какова была основная мотивация для создания контрактного производства?
— Наличие неудовлетворенного спроса и собственные возможности «Макро Групп». Всё чаще наши заказчики стали прибегать к услугам контрактных производств, даже имея собственные производственные мощности. Другая причина — возникают компании, которые все заказы принципиально размещают на контрактной основе. Ещё можно назвать желание попробовать себя на рынке ODM. Смысл этой концепции в том, что мы вместе со своими заказчиками встраиваемся в единую цепочку. Предлагаем услуги разработки и сборки под брендом заказчика. Как пример, планируем собирать оптические модули и источники питания собственной разработки для таких массовых рынков как полупроводниковая светотехника.
— Контрактное производство и дистрибуция — очень разные виды деятельности. Это два разных бизнеса или скорее два подразделения компании?
— Это разные виды деятельности, но они дополняют друг друга. Мы начали развивать контрактное производство как дополнительный сервис. И сегодня, скорее, это направление в рамках общей структуры. В этом есть определенная синергия и конкурентное преимущество перед контрактниками, которые не имеют дистрибьюторского опыта работы. Но следующим логичным шагом, когда сформируются все необходимые предпосылки, будет выделение этого направления в отдельную бизнес-единицу.
— Пока у вас в рамках контрактного производства осуществляется только монтаж печатных плат. Планируете ли Вы в дальнейшем производить конечные изделия, для чего потребуются механообработка, производство корпусных деталей и т.д.?
— В краткосрочной перспективе таких планов нет. Скорее, интересно развитие более технологичных производственных процессов. Например, корпусирование светодиодных кристаллов и бескорпусных СВЧ-компонентов…
— Сегодня уже несколько российских компаний-дистрибуторов организовали контрактное производство. Как Вы думаете, это тенденция или частные случаи?
— Это напрямую зависит от стратегии развития той или иной компании.
— Можно ли в каких-нибудь относительных единицах оценить прибыльность производственной и дистрибьюторской деятельности вашей компании?
— Можно утверждать, что по таким параметрам как выручка на сотрудника и добавленная стоимость контрактное производство превосходит линейную дистрибуцию. При этом речь идёт не о давальческом сырье.
— В чём заключается инжиниринговая деятельность компании?
— Инжиниринговые услуги заключаются в разработке устройств разной степени сложности по ТЗ заказчика. Для этих целей мы установили партнёрские отношения с R&D-центрами. Если же это технически не очень сложные устройства, то мы выполняем заказ силами штатных либо внештатных инженеров-разработчиков. Они принимают участие на всех этапах, начиная с согласования ТЗ. Квалификация инженеров позволяет подбирать компоненты, разводить топологию платы, писать софт.
— Какие виды деятельности осуществляются в новом для компании направлении полупроводниковой светотехники?
— Поставка компонентов, инжиниринг, контрактное производство, техническая поддержка. Я уже говорил, что мы предлагаем не только поставки светодиодов, но и разработку, и изготовление оптических модулей, источников питания под светодиодные светильники, а также услуги по тепловому расчёту проектируемых светодиодных ламп, их сертификацию, услуги по климатическим испытаниям источников питания.
— Глобализация, похоже, неотвратима. На российский рынок уже пришли глобальные дистрибьюторы и контрактные производители. Каким Вы видите взаимодействие российских контрактных производителей и дистрибьюторов с глобальными компаниями?
— На мой взгляд, любому глобальному поставщику или производителю необходим партнёр, который решал бы вопросы на локальном рынке. Мы все прекрасно знаем, что их достаточно много и они непростые. Не говоря уже о масштабах страны. Поэтому партнёры в России у таких компаний всё равно будут.
— Как Вы считаете, был ли экономический кризис на руку российским компаниям, работающим на рынке электроники?
— Кризис — это очищение. Возможность избавиться от неэффективных направлений и сотрудников, оптимизировать затраты и пересмотреть стратегию развития. Кто и как этим воспользуется, зависит от управленческой команды, видения и удачи.
— Какой смысл Вы вкладываете в понятие «российская электроника»? Например, завод по сборке телевизоров Samsung можно назвать российским производителем?
— Мы уже говорили о глобализации. Я считаю, очень хорошо, что в России есть заводы крупных мировых производителей электроники. От этого нам никуда не деться. В конечном счете выигрывает потребитель. А что касается термина «российская электроника», то, безусловно, мне как гражданину своей страны хочется, чтобы в России был полный производственный цикл: от разработки, программирования до производства всех комплектующих конкретных изделий. При этом, обратите внимание, в России сегодня есть компании, которые пишут софт для ведущих мировых производителей — Nokia, Motorola, Siemens и др. Но нет культуры производства. Вот в чём мы здорово отстаем. Пусть Samsung и Philips открывают здесь свои сборочные производства, так мы быстрее сами научимся что-то создавать. Если ещё будет принято решение о постепенной локализации этих производств, то и статус российского производителя для них будет вполне оправдан.
— Насколько эффективны, на Ваш взгляд, меры государства по развитию российского рынка электроники? Можно ли улучшить положение дел за счёт частных, а не государственных инвестиций?
— Считаю, что государство может делать значительно больше для развития отечественной отрасли электроники. И это не только инвестиции. Необходимо стимулировать экспортно-ориентированные производства, создавать налоговые льготы и упрощать таможенные процедуры для тех, кто экспортирует продукцию с высокой добавленной стоимостью, в основе которой используются перспективные отечественные технологии.
В отношении частных инвестиций рецепт простой: нужно улучшить инвестиционный климат в стране, но не полумерами, а кардинально. Так, чтобы было выгодно вкладываться в производство электроники, тогда и инвестиции сами придут.
— Ведёт ли «Макро Групп» исследовательские работы, в том числе те, результаты которых пригодятся через 2—3 года и более?
— Могу сказать, что у нас есть один долгосрочный, совместный с «Роснано», проект в области импортозамещения. Это на 100% исследовательский проект, который при положительном результате может быть успешно коммерциализован. Заявка уже прошла техническую экспертизу и принята к рассмотрению.
— Как вы решаете кадровую проблему?
— Мы работаем со специализированными кадровыми агентствами, а также сотрудничаем с несколькими техническими вузами Санкт-Петербурга. Создавая лаборатории и центры, мы частично решаем для себя проблему подбора квалифицированных кадров.
— Видимо, отчасти с этой же целью был создан и научно-технический центр «Технические средства телекоммуникаций»? В чём ещё его практическая польза или это, скорее, имиджевый проект?
— Это был совместный проект с руководством Электротехнического университета. Практическая польза в том, что на оборудовании, которым мы оснастили лабораторию, проводятся лабораторные и курсовые работы. Но и имиджевая составляющая играет в этом проекте не последнюю роль.
— Расскажите, пожалуйста, и о лаборатории Xilinx. Какие цели Вы преследуете, создавая её?
— Задач несколько.
1. Содействие подготовке современных инженерных кадров для отечественной радиоэлектронной отрасли. Это конкретный вклад, тот самый переход от слов к делу, о котором много говорится сегодня. Лаборатория открыта на базе математико-механического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Ребята будут учиться проектировать и программировать различные устройства. Такие устройства используются в телекоммуникациях, в медицинском и другом высокотехнологичном оборудовании, где необходимо быстро обработать огромный поток информации.
2. Лаборатория MGLab. XILINX позволяет студентам и преподавателям вести исследовательские проекты с последующей их возможной коммерциализацией.
3. На базе MGLab планируется проведение семинаров и мастер-курсов по повышению квалификации инженеров.
Приезжайте, мы с удовольствием покажем лабораторию, познакомим с преподавателями, с обучающимися. Поверьте, всё это стоит того, чтобы увидеть собственными глазами.
— Спасибо за приглашение. В завершение хотелось бы узнать о планах развития группы компаний на несколько лет вперед.
— Сформулирована стратегия развития до 2017 г. — какой мы хотим видеть компанию через 6—7 лет. Есть некое понимание, к чему хотелось бы прийти. Где дистрибуция становится частью целого. Другое дело, что в России мы все работаем в условиях неопределенности и планировать далее, чем на год не получается.